Повелительница волн  - Дженнифер Доннелли

Лючия округлила глаза и прижала руку к груди.

– Вы не знаете? Какая же я глупая. Думала, вы знаете, то есть все же знают. Простите меня. Это ерунда. Я совершила ошибку. – Фрейлина начала отплывать назад.

Лючия ни за что не призналась бы в том, что совершила ошибку. Серафина сообразила, что может обмануть нахалку, может отплатить ей за все те гадости, которые та наговорила. И хотя внутренний голос подсказывал, что делать этого не стоит, принцесса не удержалась.

– Какую ошибку вы сделали, Лючия? – спросила принцесса.

Лючия остановилась и, всем своим видом изображая смущение, пробормотала:

– По правде говоря, Ваше Высочество, я предпочла бы промолчать.

– Нет, скажите мне.

– Если вы настаиваете, – промямлила фрейлина.

– Я настаиваю.

Как только эти слова сорвались с губ Серафины, она поняла, что совершила ошибку. Лючия повернулась к принцессе, вновь улыбаясь, как барракуда. С нее мигом слетело показное смущение.

– Я говорила о наследном принце и его подружке, – проговорила она. – Ну, о его нынешней подружке.

– Подружке? – повторила Серафина. Она с трудом могла дышать.

– Достаточно, Лючия! – прошипела Бьянка. – Ты заходишь слишком далеко!

– Бьянка, ты же не хочешь, чтобы я прекословила нашей принцессе? Ее Высочество желает, чтобы я все рассказала, – проворковала Лючия, не сводя с принцессы горящих азартом глаз. – Мне так жаль, что вы узнаете об этом от меня, Ваше Высочество, тем более что сегодня день вашего докими. Я пребывала в уверенности, что вам все известно, в противном случае никогда не решилась бы упомянуть такое. Я лишь хотела сделать вам комплимент, ведь ваш наряд так отличается от ее платья. Она ведь только внешностью и берет: блондинка, бирюзовая чешуя, кудри вьются, точно водоворот.

Лючия склонила голову, пряча взгляд победительницы. Серафина чувствовала себя униженной, но твердо решила этого не показывать. Она сама виновата: глупо угодила прямиком в расставленную Лючией ловушку и теперь должна как-то выплывать.

– Лючия, я так благодарна за то, что вы все мне рассказали, – улыбнулась принцесса. – Какое облегчение. Надеюсь, она хоть чему-то научит принца.

– Прошу прощения, Ваше Высочество?

– Послушайте, мы все знаем – это же не секрет, – что во время своего последнего визита наследный принц был увальнем и совершенно не умел обращаться с девушками, – пояснила Серафина.

– Так вы не расстроены?

– Вовсе нет! С чего мне расстраиваться? Я только надеюсь, что та русалка не тратила времени даром. Хоть бы она научила принца нескольким танцевальным движениям и правилам составления любовных каури. Кто-то же должен это сделать. Парни прямо как гиппокампы, вы не находите? Пока их не объездишь, никакого веселья. А теперь прошу меня извинить, мне действительно пора повторять заклинание.

Разочарованная Лючия развернулась на хвосте и поплыла прочь, а Серафина, натянуто улыбаясь, продолжила готовиться к докими. Эта сцена далась ей непросто, но никто не должен был этого заметить. Принцесса привыкла к обычаям двора, к его острым зубам и когтям и превосходно умела скрывать свои чувства.

А вот Сильвестр не умел.

Малиновый от злости осьминог поплыл следом за Лючией. Подобравшись к русалке поближе, он втянул в себя столько воды, сколько смог, и выстрелил ей в затылок мощной водяной струей. Высокая прическа фрейлины развалилась.

Лючия застыла как вкопанная, подняла руки к голове и, резко разворачиваясь, заверещала:

– Мои волосы!

– Сильвестр! – воскликнула охваченная ужасом Серафина. – Немедленно извинись!

Сильвестр изобразил притворное сожаление, а потом снова выстрелил в Лючию водяной струей – на этот раз в лицо.

– Ах ты, мелкая присоска! – заверещала фрейлина. – Аварус, взять его!

Ручная рыба-скорпион Лючии бросилась на осьминога. Сильвестр метнулся под столик, на котором стоял принесенный для Серафины поднос с завтраком. Аварус устремился следом. Сильвестр схватил водяное яблоко и метнул в Аваруса, но тот уклонился, кинулся в атаку и ужалил осьминога. Сильвестр взвыл, и несколько секунд спустя вестибюль Серафины заволокло мутным облаком темных чернил.

Серафина ничего не видела, зато слышала, как кашляют и пронзительно верещат ее фрейлины, с размаху врезаясь в столики, стулья и друг в друга. Когда чернильное облако наконец рассеялось, принцесса увидела, что Лючия и Бьянка стирают с лиц чернила, Джованна стряхивает чернила с волос, а Тавия грозится подвесить Сильвестра за щупальца.

А потом зазвучал новый голос, перекрывший все выкрики, величественный и наводящий страх:

– В прежние времена аристократов, докучавших членам королевской семьи, обезглавливали. Жаль, что мы отошли от этого обычая.

В голосе Талассы не было и намека на веселье.

Волшебница вплыла в вестибюль, сложив руки на внушительных размеров груди, рассекая воду сильными щупальцами. Ее седые волосы цвета неба во время урагана были уложены в элегантную прическу. Шею под затылком украшали похожие на розы красные анемоны. Довершали картину темно-красное платье и длинный черный плащ из раковин мидий. Волшебница щелкнула пальцами, и две каракатицы унесли плащ.

В комнате воцарилась тишина. Таласса, хранительница магии Миромары, была самой могущественной волшебницей в королевстве. В ее присутствии никто и никогда не отваживался плохо себя вести. Даже Изабелла сильнее выпрямляла спину, стоило Талассе появиться в комнате.

– Опять доставляешь неприятности, Лючия? – спросила наконец волшебница. – Ничего другого я от Волнеро и не ожидала. Ты помнишь, чего стоило дурное поведение твоему предку Калумнусу? Нет? Позволь, я тебе напомню: оно стоило ему головы, как и твоей двоюродной бабушке Ливилле. На твоем месте я бы следила за тем, что говоришь и делаешь.

Услышав напоминание о темных делишках своих предков, Лючия злобно сверкнула глазами. Калумнус пытался убить Мерроу, чтобы править вместо нее. Его поймали и обезглавили, а семью предателя отправили в ссылку. Две тысячи лет спустя Ливилла Волнеро попыталась собрать армию и напасть на Мерровингов. Ее тоже казнили. Хотя эти события произошли столетия назад, к Волнеро по-прежнему относились с подозрением, ибо репутация их оказалась запятнана.

– Что же до тебя, Бьянка, – продолжала Таласса, – ты истинная ди Ремора. Всегда следуешь за большой рыбой. Возможно, тебе надо бы задуматься, кому стоит хранить верность. Мерровинги – это и есть Миромара, и так будет всегда. Алитея это подтверждает. – Волшебница взмахнула унизанной тяжелыми перстнями рукой и приказала: – Вон, немедленно. Все вон, кроме принцессы.

Серафина знала: Таласса явилась, чтобы «погонять» ее по заклинанию. Ведь именно Таласса обучала принцессу.

– До твоего докими остается всего несколько часов. Что касается вчерашнего, та трель в пятом такте звучала совершенно неправильно. Она должна быть быстрой и яркой, как прыжок дельфина, а не тяжелой, точно китовая акула. У нас есть над чем поработать, – сказала Таласса.